Путешествие к центру Земли - Страница 66

– Дядюшка, дядюшка, мы погибли! – закричал я.

– Что еще за страхи овладели тобою? – спросил он с удивительным спокойствием. – Что с тобой?

– Что со мной? Да посмотрите же, как шатаются эти стены, как гранитные пласты расходятся, какая стоит тропическая жара! А кипящая вода, а эти сгущающиеся пары, а скачущая магнитная стрелка, – все эти признаки землетрясения!

Дядюшка тихо покачал головой.

– Землетрясения? – спросил он.

– Да!

– Мне кажется, мой мальчик, что ты ошибаешься!

– Как? Вы не понимаете смысла этих признаков…

– Землетрясения? Нет! Я ожидаю лучшего!

– Что вы хотите сказать?

– Извержения, Аксель!

– Извержения? – воскликнул я. – Так мы находимся в жерле действующего вулкана?

– Я так думаю, – сказал профессор улыбаясь, – и это самое, лучшее, что может ожидать нас!

Самое лучшее! Не сошел ли дядюшка с ума? Что это означало? Откуда такое спокойствие, почему он улыбается?

– Как! – воскликнул я, – мы захвачены извержением? Судьба выбросила нас на путь вулканических излияний расплавленной лавы, раскаленного камня, кипящей воды! Мы будем вытолкнуты, выброшены, извержены, подняты на воздух вместе с обломками окал, дождем пепла и шлака, в вихре пламени! И это самое лучшее, что может с нами случиться?

– Да, – ответил профессор, поглядев на меня поверх очков. – Ведь в этом единственная наша надежда вернуться на поверхность Земли.

Тысячи мыслей толпились в моей голове. Дядюшка был прав, безусловно прав, и никогда еще он не казался мне более смелым и более убежденным, чем в этот момент, когда, ожидая извержения, с таким поразительным спокойствием взвешивал все шансы.

Между тем мы все время поднимались. Вся ночь прошла в этом восходящем движении. Окружавший нас грохот возрастал. Я задыхался, мне казалось, что пришел мой последний час. И тем не менее человеческое воображение так своеобразно, что я предавался поистине ребяческим фантазиям. Не я владел своими мыслями, а они увлекали меня!

Нас, очевидно, выбрасывало извержением вулкана; под нами была кипящая вода, а под водой слой лавы, скопление обломков скал, которые на вершине кратера будут разбросаны по всем направлениям. Мы, положительно, находились в жерле вулкана, в этом нельзя было сомневаться.

На этот раз мы имели дело не с Снайфедльс, потухшим вулканом, а с вулканом в разгаре его деятельности. Я спрашивал себя: какая это могла быть гора и в каком месте на Земле мы будем выброшены?

В северных странах! В этом не было и сомнения! Если считать от мыса Сакнуссема, то нас увлекло на несколько сот лье на север. Неужели мы находимся под Исландией? Будем ли мы выброшены через кратер Геклы или одной из семи огнедышащих гор острова? На протяжении пятисот лье на запад я насчитывал под этим градусом широты лишь несколько малоизвестных вулканов на северо-западном берегу Америки. В восточном направлении существовал только один – Эск, на восьмидесятом градусе широты, на острове Майен, недалеко от Шпицбергена! Конечно, в кратерах не было недостатка, и они были достаточно обширны, чтобы извергнуть целую армию! Но который из них послужит нам выходом, вот это я и старался угадать!

К утру восходящее движение ускорилось. Температура, вместо того чтобы уменьшаться при приближении к поверхности Земли, поднималась благодаря близости действующего вулкана. У меня не оставалось больше ни малейшего сомнения о способе нашего передвижения. Огромная сила, сила нескольких сот атмосфер, исходившая от скопления паров в недрах Земли, неодолимо выталкивала нас. Но каким бесчисленным опасностям она нас подвергала!

Вскоре желтые отсветы стали проникать в постепенно расширявшуюся галерею; я замечал направо и налево глубокие ходы, похожие на огромные туннели, из которых вырывались густые пары; огненные языки, треща, лизали стены.

– Посмотрите, посмотрите, дядюшка! – закричал я.

– Ну, что же, это серное пламя! Вполне естественное явление при извержении.

– Но если пламя нас охватит?

– Не охватит!

– А если мы задохнемся?

– Не задохнемся! Галерея расширяется, и, если будет нужно, мы бросим плот и скроемся в расселине.

– А вода? Подъем воды?

– Воды уже нет, Аксель, но есть тестообразная лавовая масса, она-то и вынесет нас к отверстию кратера.

В самом деле, вместо водяного столба появились довольно плотные, хотя и кипящие, изверженные массы. Температура становилась невыносимой, и термометр показал бы, вероятно, более семидесяти градусов! Я облизался потом. Только быстрый подъем не давал нам задохнуться.

Однако профессор не привел в исполнение своего намерения покинуть плот и хорошо сделал. Эти неплотно пригнанные бревна представляли все-таки прочную поверхность, точку опоры, которую нам ничто не заменило бы.

Около восьми часов утра произошло новое явление. Восходящее движение внезапно прекратилось. Плот застыл на месте.

– Что такое? – спросил я, почувствовав сильный толчок.

– Остановка, – ответил дядюшка.

– Неужели извержение приостановилось?

– Надеюсь, что нет!

Я встал. Попытался оглядеться вокруг. Может быть, плот, задержанный выступом скалы, оказывал временное сопротивление изверженной массе? В таком случае надо было поскорее освободить его.

Но дело было не в этом. Движение массы пепла, шлаков и гальки приостановилось.

– Неужели извержение прекратилось? – воскликнул я.

– А, – сказал дядя, – ты этого опасаешься, мой мальчик? Но не волнуйся, этот покой не может долго длиться; прошло уже пять минут, и вскоре мы опять начнем наше восхождение к отверстию кратера.